ВЭД в условиях санкций: арбитражная практика

А поскольку Российская Федерация и Латвия являются государствами-участниками Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров, к отношениям сторон в соответствии с подпунктом "a" пункта 1 статьи 1 Венской конвенции применимы ее положения, а в части, не урегулированной Венской конвенцией, - нормы материального права Российской Федерации.

На основании статей 309, 310, 395, 454, 488, 516 ГК РФ истец просил взыскать с Ответчика основной долг, проценты за пользование чужими денежными средствами, а также начислять проценты за пользование чужими денежными средствами по день фактического исполнения обязательств по оплате поставленного товара и возложить на ответчика расходы и сборы, связанные с арбитражным разбирательством.

Ответчик наличие просроченной задолженности признавал, но ссылался на невозможность проведения платежа через банк, в котором у ответчика открыт счет, из-за связанных с введением санкций форс-мажорных обстоятельств, и считал необоснованным начисление процентов за пользование чужими денежными средствами (статья 395 ГК РФ) на сумму основного долга.

Позиция третейского суда

На первом этапе слушаний арбитраж установил, что истец свои обязательства исполнил, товар доставлен - это подтверждается CMR.

Приняв товар, ответчик, в свою очередь, сообщил о невозможности проведения платежа по причине отказа банка от его проведения со ссылкой на введенные экономические санкции, однако, предоставить коллегии арбитров свои пояснения по вопросу содержания санкций и их правовой квалификации, как препятствия для исполнения своих обязательств по оплате долга по контракту, не сумел.

Как отметил суд, ответчик несет соответствующие правовые последствия своего пассивного процессуального поведения, поскольку он не предоставил ссылок на правовые акты США по введенным санкциям, коллегия арбитров не нашла оснований для применения таких актов по собственной инициативе.

«В принципе, при определенных условиях, указанные обстоятельства могут служить основанием для освобождения от ответственности за нарушение обязательства (т.е. взимания процентов за пользование денежными средствами).

Однако они не могут служить основанием для освобождения от исполнения обязательства по оплате поставленного и принятого товара.

Иное толкование противоречило бы фундаментальным принципам договорного права», - обосновали свою позицию арбитры, дополнительно обратив внимание на то, что бремя доказывания невозможности исполнения обязательства в силу § 29 Правил арбитража лежит на должнике.

Что считать форс-мажором?

Свою позицию суд подтвердил еще одним важным соображением. С точки зрения российского законодательства, форс-мажорными могут быть признаны лишь непредвиденные обстоятельства, выходящие за рамки обычного хода событий.

То есть в качестве обстоятельств непреодолимой силы рассматриваются такие препятствия, которые разумное лицо на месте должника, обладая всей доступной должнику информацией и той информацией, которая могла быть доступна этому должнику, не могло бы предвидеть.

Пункт 1 статьи 79 Венской конвенции также устанавливает, что сторона не несет ответственности за неисполнение любого из своих обязательств, если докажет, что оно было вызвано препятствием вне ее контроля и что от нее нельзя было разумно ожидать принятия этого препятствия в расчет при заключении договора либо избежания или преодоления этого препятствия или его последствий.

В свете сказанного, коллегия арбитров обратила внимание на то, что контракт был заключен сторонами в период, когда санкции США и ЕС уже действовали в отношении отдельных российских юридических и физических лиц. Следовательно, их распространение на другие юридические лица можно было предвидеть.

Кроме того, ответчик имел реальную возможность и был обязан предпринять действия для их преодоления в целях надлежащего исполнения контракта: например, он мог исполнить свое обязательство путем перечисления денежных средств со своего банковского счета в любом другом банке (в любой юрисдикции, в том числе в России) на банковский счет истца в банке в России.

Ответчик не принял достаточных и необходимых мер для исполнения денежного обязательства, несмотря на то, что такие меры очевидно были ему доступны и в такой ситуации санкции США не являются форс-мажорными обстоятельствами, посчитала коллегия.

Особые обстоятельства

В контракте стороны среди обстоятельств непреодолимой силы, освобождающих просрочившую сторону от ответственности, упомянуты в том числе запреты правительственных органов. Коллегия арбитров считает необходимым оценить данное положение Контракта.

Согласно указанному пункту контракта пострадавшая сторона должна незамедлительно известить другую сторону о наступлении указанных обстоятельств. Однако, как следует из переписки сторон по настоящему спору, ответчик не сообщил истцу о получении письма незамедлительно. Кроме того, коллегия арбитров сочла, что ответчиком не доказаны невозможность исполнения обязательства, а также наличие причинно-следственной связи между невозможностью исполнения обязательства и введенным Правительством США запретом.

Таким образом, даже если бы санкции США в настоящем деле и являлись бы обстоятельством форс-мажорного характера, то и в этом гипотетическом случае отсутствовали бы правовые основания для отказа во взыскании с ответчика процентов на просроченную сумму.

Судебное решение

На основании изложенного, руководствуясь § 36 и 37 Правил арбитража международных коммерческих споров, МКАС решил:

Взыскать с компании, имеющей местонахождение на территории Латвийской Республики, в пользу общества с ограниченной ответственностью, имеющего местонахождение на территории Российской Федерации:

- задолженность в евро;

- проценты за пользование денежными средствами в евро;

- проценты за пользование денежными средствами по дату фактической уплаты долга на сумму задолженности в евро исходя из средней ставки по краткосрочным кредитам в евро, действующей в соответствующие периоды в соответствии с информацией, размещенной на сайте Банка России;

- арбитражный сбор в долларах США.